Что получится в итоге: ось «Пекин-Берлин», новый альянс или колония?
По мере усиления „войны США со всем миром“, растет актуальность вопроса экономического и, как следствие, политического сближения Китая с Евросоюзом во главе с Германией. Большинство аналитиков его рассматривают почти полностью только сквозь призму последствий для Америки, тогда как куда более важным является его самостоятельная ценность.
Европа традиционно развивалась по модели внешнеторговой экономики. Из 17,1 трлн. долл. ВВП за 2017 год внешняя торговля формировала 36,7%. Примерно половина объема создавали отношения с США, как ведущим мировым рынком сбыта товаров и услуг. Еще треть приходится на Китай. Остальное формируется всем прочим миром, включая Россию. Это если считать в деньгах. Если в отдельных товарных группах или по линейке формирования стоимости картина выходит несколько иной, сути дела это не меняет.
С этой же точки зрения Китай выглядит практически зеркальным отражением. Доля торговли в ВВП несколько меньше, лишь 28,8%, но ее важность выше европейской, так как формируется она в подавляющем большинстве благодаря экспорту товаров, а не услуг, которые в экспорте Европы достигают 40%. Главным рынком сбыта экспорта Поднебесной являются США (19%), Гонконг (11%) и Япония (6,6%). На этом фоне Германия (4,4%) выглядит немногим более важным партнером, чем Южная Корея (3,8%).
Однако активные усилия Трампа „по возврату величия Америке“, формируют перед Китаем и Европой одинаковую проблему поиска альтернативных рынков сбыта для компенсации потерь от „закрытия“ американских рынков. Выбор вариантов богатством не отличается. Причем положение Германии, как лидера ЕС, оказывается много хуже китайского. У Поднебесной есть план и деньги на создание нового торгово-экономического пространства в Азии на базе развивающихся стран индийско-тихоокеанского региона, тогда как Евросоюз замкнут лишь на себя и остатки былого величия на рынках Ближнего Востока и Северной Африки, переживающих последствия большой гражданской войны. Инициированной, кстати, все теми же США, хотя европейцы к их разжиганию тоже изрядно приложились.
Таким образом, тенденция к сближению двух геополитических полюсов планеты предопределена не столько субъективными инициативами их лидеров, сколько общей логикой событий. Вашингтон весьма опрометчиво назначил их обоих своими врагами одновременно. Наличие общего противника и одинаковость проблем, знаете ли, имеет тенденцию сближать. Собственно, именно это сейчас и происходит. Другой вопрос, что говорить о каких бы то ни было альянсах и осях пока не приходится даже близко.
Первая причина заключается в принципиальной ненужности Китаю никаких равных союзников в будущем Pax China. С равными нужно договариваться, учитывая их интересы, взгляды и подходы, что обычно доставляет множество хлопот, и уменьшает прибыль.
Вторая вытекает из нынешнего несамостоятельного положения самой Европы. Полвека „плана Маршалла“ и четверть века Общей Европы в формате „любой ценой не допустить возвышения Германии“ для ЕС не прошли даром. Даже сейчас, когда Трамп, после встречи с Путиным в Хельсинки, официально объявил Европу „свободным призом“ в русско-американской конкуренции, немецкая (шире – западноевропейская) правящая элита не может найти в себе сил и смелости для решительного „заравнивания ровными рядами“ того разброда и шатания, которым нынешний ЕС является сегодня.
Все норовят продолжить паразитировать на немецких (справедливости ради, еще французских, бельгийских и голландских) деньгах, при это категорически отказываясь соблюдать какую бы то ни было внутриевропейскую дисциплину и строго исполнять приказы Берлина.
Китаю такое положение дел вполне на руку. Оно позволяет выстраивать отношения с Евросоюзом одновременно и как с ЕС через Брюссель с его Еврокомиссией и Европарламентом, и с каждой страной персонально, тем самым абсолютизируя свое над ней экономическое превосходство.
В результате, официально игра в налаживание международных отношений с лидерами (тут позиция Германии выглядит особенно ярко) Красный дракон с помощью „управления инвестициями“ Европу тихим образом раскалывает, по меньшей мере, на три части. Из общего котла очевидным образом вылавливаются: отдельно промышленные предприятия самой Германии, которые китайцы попросту скупают. Отдельно Юго-Восточная Европа, где рынок сбыта меньше, зато велики перспективы формирования источника поставок дешевого продовольствия в Китай. И Южная Европа (прежде всего Греция и Испания) как главные морские ворота для входящего потока китайских промышленных товаров. Скандинавия, Прибалтика и Польша интересом Поднебесной в значительной степени обделены. Емкость рынка, особенно в Литве, Латвии и Эстонии, почти никакая, источников сырья тоже нет. Из скандинавов интересуют разве что только шведы благодаря их промышленному кластеру и запасам полезных руд.
Сумей Меркель сейчас воспользоваться моментом и решительно перестроить европейский политический ландшафт, шансы начать общаться с Китаем на равных, а значит, формировать хотя бы какую-то равноправную „ось“ у нее появиться могли. Но это должна была быть совсем другая Меркель, которую к посту канцлера американцы с британцами (и, кстати сказать, французами тоже) попросту не допустили бы. История с Домиником Стросс-Каном не даст соврать.
Безусловно, пока еще рано делать окончательный вывод насчет безальтернативности варианта китайской колонизации ЕС. Шансы реализовать другие стратегии по-прежнему сохраняются, но вот размер их вероятности начинает постепенно вызывать сомнения. Впрочем, следует учесть и тот факт, что играют немцы с китайцами не на пустом поле. В процессе активное участие принимает много разных сил, включая Россию, США, Турцию, Индию, монархии Залива и ряд крупных независимых транснациональных корпоративных группировок, многие из которых играют в режиме „против всех“. Тем самым картина партии значительно усложняется и дополняется самыми разными прочими факторами.
Но пока из ключевых вариантов наиболее реальными выглядят два: Германия (и как сама по себе и как лидер ЕС) либо сумеет сформировать альянс с Россией, либо превратится в экономическую колонию КНР (полностью или частично, а частично – колонию США). Именно потому, что с Москвой Берлин имеет равенство, и Россия не менее Германии в формировании альянса заинтересована, тогда как Китаю Европа интересна преимущественно в качестве политико-экономического вассала.
